Тайна ее сердца - Страница 63

— И?

Губы парня растянулись в невеселой усмешке.

— Я — один из них.

Спустя двадцать минут Годрик наблюдал за тем, как парень набивает рот щедро намазанным маслом хлебом и запивает все это ароматным чаем. Теперь Годрик изменил свое мнение относительно возраста бывшего похитителя. На крыше он принял его за молодого человека из-за довольно высокого роста. Но теперь на освещенной кухне Дома призрения несчастных младенцев и сирот Годрик разглядел нежные щеки парня, его тоненькую шею и изящные линии подбородка. Теперь он дал бы ему не больше пятнадцати лет.

Каштановые волосы мальчишки были собраны в хвост грязной бечевкой, лишь несколько прядей упали на лицо. На нем были засаленный жилет, слишком большое для него пальто и бесформенная шляпа, натянутая на самые глаза, которую он не потрудился снять, даже войдя в помещение. Из широких рукавов выглядывали изящные запястья, а ногти окаймляла въевшаяся грязь.

Мальчик поймал на себе взгляд Годрика и дерзко вздернул подбородок.

— Чего глядите?

Уинтер Мейкпис, сидящий рядом с Годриком, прервал молчание:

— Как тебя зовут?

Мальчик пожал плечами и, очевидно, не усмотрев никакой опасности в вопросе, вновь сосредоточил внимание на тарелке.

— Элф.

Он зачерпнул щедрую порцию земляничного джема из глиняного горшочка, намазал его поверх масла, согнул кусок хлеба пополам и сунул его в рот.

Уинтер с Годриком переглянулись. Последнему потребовался весь его дар убеждения и даже несколько угроз, чтобы привести Элфа в приют. Годрик не хотел оставаться на переполненной драгунами улице и, уж конечно, не собирался вести этого странного парня к себе домой. Особенно после того, как он признался в причастности к похищениям девочек.

— Как долго ты работал на похитителей? — тихо и спокойно спросил Уинтер.

Элф проглотил еду, а потом запил ее доброй порцией чая.

— Около месяца. Только я больше не работаю с этими мерзавцами.

Уинтер вновь наполнил чашку мальчика чаем, но Годрик не мог терпеливо ждать, пока тот наестся.

— По твоим словам я понял, что ты и сейчас один из них.

Элф перестал жевать, поднял на Годрика глаза и прищурился.

— Тебе крупно повезло, что у тебя есть я. Никто из этих людей пока не согласился с тобой поговорить. Так что не зли меня.

Уинтер многозначительно посмотрел на Годрика и еле заметно покачал головой.

Годрик вздохнул. Ему было сложно расспрашивать юнца и при этом оставаться спокойным и говорить тихо, чтобы мальчишка впоследствии не узнал его. Кроме того, Уинтер имел больше опыта в общении с детьми. Даже с такими трудными.

— Как ты стал похитителем девочек? — спросил Уинтер, беря краюшку хлеба и отрезая еще два куска.

Годрик удивленно вскинул брови. Элф съел уже половину краюшки.

— Слыхал про эту шайку, — ответил Элф, принимаясь размазывать по хлебу масло. — Слыхал, что они любят работать по нескольку человек. Однажды узнал, что одного из парней переехала телега. Размозжила голову, вот он и помер. Меня взяли на его место. Хорошо платили. — Он замолчал, чтобы громко отхлебнуть чаю и вновь намазать хлеб джемом. — Работа мне нравилась.

— Тогда почему ты решил уйти от них? — бесстрастно спросил Уинтер.

Джем уже начал стекать с хлеба, а Элф просто смотрел на него.

— Была одна девочка по имени Ханна. С рыжими волосами. Пять лет ей всего. Такая болтушка. Совсем меня не боялась и ничего не боялась, хотя нам ее продала родная тетка. Мы с Сэмом отвели ее в мастерскую. Ей там, вроде, было неплохо…

— Неплохо? — прорычал Годрик. — Этих девочек заставляли работать день и ночь, били и почти не давали есть.

— Бывает и хуже, — с вызовом произнес Элф, хотя и не поднял на Годрика взгляда. — Ее могли продать в публичный дом или нищему, который выколол бы ей глаза и заставил просить милостыню.

Уинтер снова посмотрел на Годрика, призывая его к спокойствию.

— Что случилось с Ханной, Элф?

Мальчик вонзил пальцы в хлеб с такой силой, что из него полился смешавшийся с маслом джем.

— Ее не было в мастерской, когда я пришел туда в следующий раз. Мне не сказали, что с ней сталось. Она просто… пропала. — Элф поднял голову, и в его застланных слезами глазах сверкнул гнев. — Тогда я и решил уйти. Не захотел больше поступать дурно с маленькими девочками.

— Ты поступил смело, — мягко произнес Уинтер. — Только думаю, твоих хозяев твое дезертирство не обрадовало.

Элф фыркнул и взял со стола хлеб.

— Не знаю, что такое дезертирство, но меня точно закопают, ежели отыщут.

— Расскажи, кто они такие, где скрываются, и мы постараемся тебе помочь, — проворчал Годрик.

— Не в одном месте, — серьезно произнес Элф. — Я бывал в трех мастерских. А может, их и больше.

— Три? — выдохнул Уинтер. — И мы об этом не знали?

— Уж очень они хитрые. — Элф сунул хлеб в рот и некоторое время молчал, пережевывая сладкую массу. — Лучше отправиться к ним ночью. У них есть охрана. Но по ночам-то всем охота спать. Я покажу.

— Медлить нельзя. — Годрик посмотрел на Уинтера, и тот одобрительно кивнул. — Сможешь показать мне их мастерские завтра?

— Ага. — Элф взял еще один кусок хлеба и сунул его в карман. — А теперь пойду-ка я, пожалуй, а не то рассветет.

— Ты можешь остаться здесь, — предложил Уинтер.

Элф покачал головой:

— Благодарствую, конечно. Только не по душе мне такие большие дома.

Годрик нахмурился:

— С тобой ничего не случится?

Элф вскинул голову и цинично усмехнулся:

— Боишься, завтра не ворочусь? Не, никто меня не изловит, коли я сам того не захочу. Благодарствую за чай.